Фарс под дождём
RL/SS, drama, slash, NC-17
Кто не спрятался, я не виноват.
читать дальше
* Q.E.D. (quod erat demonstrandum) — «что и требовалось доказать». Латинское выражение, обозначающее завершение доказательства теоремы.
- Послушай, ты не можешь этого сделать.
- Могу. И сделаю.
- Это идиотизм. Неужели ты сам не понимаешь, какой это идиотизм?!
- Почему?
- Потому что.
- «Потому что». Блистательный аргумент. Нет, это ты меня послушай: я всё продумал. Это нормальный план, вот увидишь. У нас есть зелье…
- Она убьет нас, если узнает. Тебя – так точно убьет.
- Не убьет. Не узнает. Ты ведь не скажешь ей, правда?
- Ты чокнутый. Вспомни, ты два года назад чуть не блеванул, когда мы обсуждали это.
- Меня и сейчас блевать тянет. Поэтому я беру с собой вот эту славную бутылочку огневиски, призванную притупить мою чувствительность. И потом, дружище, тогда это было баловство, а сейчас речь идет о серьезных вещах. Ставки, знаешь ли, выросли.
- Ты ничего от него не добьешься.
- Спорим?
- На что?
- На желание. Я ещё подумаю, чего с тебя запросить.
- Ладно. Принимается. Спорим. Но ты всё равно чокнутый.
***
Был вечер. То замечательное время суток, когда некоторые молодые люди заканчивают работу и предвкушают вечер с хорошей книжкой, а нормальные молодые люди собираются на пиво с друзьями или на кофе с подругой. Ремус отодвинул на край стола очередную партию коричневых бумажных пакетов и присел на табурет, стягивая с рук перчатки. Подруги у него не было, с друзьями в последнее время тоже как-то не складывалось, да и свободных денег, чтобы тратить их на кофе или пиво, в ближайшем будущем не предвиделось. Зато в гостиной его ждал сборник маггловской английской прозы начала века, до полнолуния оставалась почти неделя, а в кармане лежала четверть шоколадной плитки. В общем, жаловаться на жизнь оснований не было.
Стук в дверь заставил его вздрогнуть. В эту дверь вообще редко стучали, и уж точно никогда не барабанили так отчаянно. Ремус взял со стола палочку и бесшумно прошел в прихожую. Стук перешел в неуверенное поскребывание, а потом – в невнятное требование:
- Люпин, открой. Я знаю, что ты там.
Не веря своим ушам, Ремус распахнул дверь и замер с палочкой наготове.
- Ты?
- Я. А ты кого ждал?
- Я никого не ждал, Северус, - ровным голосом отозвался Люпин. – Как ты меня нашел?
- Невелика хитрость, - фыркнул Снейп. – Войти дашь, нет?
Ремус посторонился, пропуская незваного гостя в прихожую, и только тогда понял, что тот здорово набрался – в дверях его шатнуло, и он был вынужден вцепиться Люпину в локоть, чтобы не упасть. Запах огневиски мгновенно наполнил помещение. Ремус поморщился.
- Так, - сказал он, одной рукой придерживая Снейпа, а другой запирая дверь. – Идем-ка на кухню, приятель. Тебе нужен кофе.
Конечно, дешевую растворяшку, приобретенную в маггловской лавочке, не стоило называть гордым словом «кофе», и стыдно было предлагать гостям. Но ничего более подходящего Люпин предложить не мог, в то время как Снейп определенно нуждался в большой кружке чего-нибудь отрезвляющего.
Пока чайник пыхтел на плите, набирая обороты, Ремус молча изучал худое нервное лицо сидящего перед ним человека – полускрытое, как всегда, черными прядями длинных волос.
- А ты храбрый, Ремус Люпин, - сообщил Снейп; пьяные глаза блеснули и снова погасли. – Или просто дурак. Или храбрый дурак. А вдруг я пришел тебя убить? Я же дерьмо слизеринское, сторонник Сам-Знаешь-Кого, и вообще. Зачем такому хорошему мальчику, как ты, впускать меня в дом?
- А ты пришел меня убить, да? – поинтересовался Ремус, открывая банку кофе. Сухие гранулы с шелестом посыпались в чашку. – Положим, у тебя есть основания, Снейп. Но сначала ты всё-таки выпьешь кофе, протрезвеешь и расскажешь мне, с чего это тебя потянуло на убийства именно сейчас. Ладненько?
- Нет, не «ладненько», Люпин! – рявкнул Снейп – так громко, что Люпин от неожиданности выронил ложку. – Не собираюсь я трезветь, я собираюсь напиться.
Он вытащил из кармана початую бутылку огневиски и потряс у оборотня перед носом. Ремус на глазок определил, что она полна на треть.
- Ну нет, - живо возразил Люпин. – Чего я точно не намерен делать, так это возиться с пьяным Пожирателем Смерти. Дай сюда.
Он попытался перехватить бутылку, но Снейп с неожиданной ловкостью отдернул руку. В следующую секунду на кухне завязалась короткая, но энергичная схватка. Банка с кофе опрокинулась, следом за ней на пол посыпались бумажные пакеты, заботливо расставленные Люпином на столе, звякнула ложка, а табурет жалобно скрипнул, разваливаясь. Ещё через мгновение стол был залит огневиски и усыпан бутылочными осколками, а Ремус с недоумением и испугом смотрел в перекошенное лицо Снейпа, нависающее над ним. Тонкие, но сильные руки бывшего слизеринца крепко сжимали запястья бывшего гриффиндорца.
- Даа, я Пожиратель Смерти, Люпин, я твой враг, я твой заклятый враг, я знаю твою тайну, а ты почему-то приводишь меня на кухню и поишь своим вонючим кофе, - прошипел Снейп. – А знаешь, почему? А я знаю, и я скажу тебе, почему, Люпин. Потому что ты в меня влюблён, и ты ничего не можешь мне сделать, даже если я тебе нож к горлу приставлю. Я прав?
Ремус почувствовал головокружение – то ли от запаха алкоголя, которым дышал на него Снейп, то ли от близости разгоряченного схваткой тела… или, может, от того, что ему в лицо только что проговорили то самое, заветное, что он считал своей страшной тайной.
- Я прав, Люпин? – повторил Снейп. И продолжил, не дожидаясь ответа. – Конечно, я прав, ещё бы я был неправ, химера тебя раздери, оборотень. Ты ж ещё в школе за мной бегал, как собачонка, вот только духу сказать правду тебе так и не хватило. И мне тоже… не хватило.
Снейп ослабил хватку и оттолкнул от себя Ремуса.
Люпин осторожно перевел дыхание.
- И ты пришел… сейчас? – тихо спросил он. – Пьяный? Чтобы сказать?
Снейп криво ухмыльнулся, не глядя на Люпина – он рассматривал тыльную сторону своей ладони, рассеченную осколком.
- Хочешь знать, почему сейчас, Люпин? А потому что я смертник. И ты смертник. Потому что мы оба смертники.
- Сядь, Северус, - попросил Ремус.
Снейп послушно опустился на уцелевший табурет и поднял на оборотня глаза.
Люпин присел на пол у его ног, бережно взял порезанную руку и поднял палочку.
- Эпискей. Я сошел с ума, Снейп? Или это какой-то жестокий розыгрыш? Я не понимаю.
- А тебе всё всегда надо понимать, да? – негромко осведомился Снейп. – Умница Ремус Люпин, осторожный Ремус Люпин, образчик сдержанности и здравого смысла. Мне уйти?
- Нет, - прошептал Ремус; перевернул руку Снейпа, которую всё ещё держал в своих руках, и поцеловал открытую ладонь. И замер, словно внезапно околдованный. Плечи его напряглись.
В глазах Снейпа мелькнуло выражение брезгливой жалости.
- Люпин? – окликнул он, когда молчаливая и неподвижная сцена показалась ему чрезмерно затянутой.
- Всё нормально, - Ремус поднялся с колен, выпустил ладонь Снейпа и улыбнулся – чуть горько и грустно. – Всё нормально, - повторил он.
- Не всё, - покачал головой Снейп. – Я рассыпал твой кофе и эту… ерунду в пакетиках. Что это, кстати?
- Заказ, - рассеянно ответил Ремус. – Ничего, я соберу потом.
- Заказ? Но тут всякая хрень… Крылья какие-то, цветочки, трава.
- Крылья поденки, немного растительных ингредиентов. Получу от аптекаря в Косом переулке пару монет.
- Ты вот этим зарабатываешь на жизнь? – недоверчиво спросил Снейп.
- Я вот этим зарабатываю на жалкое, бесцветное существование, - невесело улыбнулся Люпин. – И ещё даю частные уроки одному лоботрясу. Не у всех, знаешь ли, есть богатые любящие дядюшки – своевременно умирающие к тому же. Или влиятельные покровители с претензиями на господство в масштабах Британии. И на приличную работу берут не всех. Вот оборотней, скажем, не берут. Уж не знаю, почему.
Глаза Снейпа сузились.
- Моему, как ты выразился, покровителю нужны верные и способные люди. Оборотень ты или нет – вопрос другой.
- Неужели? А я слышал, ваша компания повернута на чистоте крови.
- Мало ли, что ты слышал! – резко возразил Снейп. – Я полукровка, если ты забыл, Люпин, и это не мешает мне…
- Хватит! – Люпин отвернулся, чтобы скрыть судорогу, пробежавшую по лицу. – Хватит. Ты, оказывается, пришел вербовать меня в Пожиратели? Довольно топорная попытка, Снейп. Я думал, ты умнее.
- Перестань, - Снейп шагнул и обнял Люпина за плечи. – Я не собирался тебя вербовать, просто хотел помочь. Живи как знаешь. Только живи. Здесь и сейчас… Ты зря разбил бутылку, Рем, нам обоим не помешало бы выпить. Тебя трясет, ты это знаешь?
Ремус почувствовал, как узкие ладони скользнули вниз по его груди, а сухие горячие губы коснулись шеи, чуть ниже затылка.
- Не надо, - пробормотал он. – Пожалуйста, не делай этого.
- Почему?
- Я не хочу.
- Неправда, Ремус. Ты очень этого хочешь.
Слышать, как этот голос произносит его имя – «Ремус» - мягко и немного хрипло – было невыносимо. До дрожи. Люпин зажмурился, а потом слабо кивнул, будто отвечая самому себе на какой-то важный вопрос, и накрыл руки Снейпа своими ладонями, впитывая объятие. Низкий смешок шевельнул волосы у него на затылке.
- Умница Ремус Люпин, - прошептал Снейп. – Умница…
Быстрые уверенные пальцы выдернули рубашку Ремуса из-под ремня брюк, и скользнули туда, под ремень, и безошибочно нашли дорогу под резинку трусов, и сомкнулись на основании члена. Судорожно всхлипнув, Ремус откинул голову Снейпу на плечо. Ноги его не держали.
- Посмеешь ещё сказать, что не хочешь этого?
Не отвечая, Люпин развернулся так, чтобы дать простор для действий своим рукам – и чтобы видеть лицо Снейпа; оно оказалось сосредоточенным и серьезным, словно Северус варил сложнейшее зелье на экзамене, а не делал…то, что он делал; и только расширенные зрачки в черных глазах выдавали его волнение.
- Если я испепелю твою одежду, это нанесет непоправимый урон твоему бюджету, Люпин? – насмешливо осведомился Снейп, в то время как его пальцы чередовали легкие поглаживания и осторожные пожатия. – Она мне мешает.
Откровенно говоря, Люпину было уже наплевать и на одежду, и на бюджет – он вообще уже не особенно воспринимал человеческую речь. Он слишком долго был один: отношения с Сириусом дали трещину вскоре после школы – невидимую, не названную, но ощутимую трещину; и встречи в штаб-квартире Ордена, или редкие дружеские пирушки с Питером и Джеймсом лишь подчеркивали этот разлад. На откровенное объяснение Ремус не решался – мешали одновременно гордость, трусость и скромность. Он утешал себя предположениями, что всё дело в его работе – сбор дешевых ингредиентов для мистера Херта отнимал дементорову тучу времени, а ещё ведь дела Ордена, и полнолуния, и длинные мучительные дни после полнолуний – видимо, вот такая она и есть, взрослая жизнь, такой и будет; кончились школьные годы чудесные, всё, привет… а у Сириуса наверняка есть занятия поинтереснее, чем опекать нищего приятеля-вервольфа. Легче от таких утешений не становилось. Раз или два Блэк появлялся у него на пороге, навеселе, с плиткой шоколада в кармане и недобрым блеском в глазах; такие визиты заканчивались торопливым агрессивным трахом в гостиной – отказать бывшему любовнику Ремус не смел - а потом Сириус уходил, бросив напоследок что-то вроде «Ты слишком много работаешь, Рем. Тебе стоило бы почаще вспоминать старых друзей».
- К химерам… одежду, - хрипло пробормотал Ремус, отбрасывая рубашку и выпутываясь из брюк; жесткая ткань тяжелой мантии Снейпа царапнула обнаженную кожу. – Твою тоже к химерам… пожалуйста.
… Он оказался именно таким, как Ремус и представлял себе – не раз и не два представлял. Тощий, бледный, с острыми коленками и локтями, весь слепленный из болезненно-ломаных линий, хрупкая поделка, голодный мальчишка с глазами загнанного зверя. И от того, что воображаемое так точно совпало с увиденным, Ремуса окатило горячей волной, и он едва сдержал стон – и не сдержал второй, когда Снейп опустился перед ним на колени и медленно провел языком по пульсирующему члену – от основания к головке.
- Не… не надо… не так. Не здесь, - попытался возразить Ремус и вцепился пальцами в стол, чтобы не упасть. – Здесь битое стекло…
Снейп поднял голову и усмехнулся.
- Забей. Забудь. И не смотри на меня так. Ты так смотришь, как будто я собираюсь тебя пытать.
Люпин беспомощно качнул головой и зажмурился – до красных пятен перед глазами, почти до слёз. Пытка длилась бесконечно долго, но каждый раз, когда Ремусу казалось, что он сейчас умрет, разлетится на осколки, Северус останавливался – будто задался целью свести оборотня с ума.
- Пожалуйста… прошу тебя, - пробормотал Люпин. – Северус, пожалуйста…
Снейп вскочил на ноги.
- Ты был прав, здесь неудобно, - невозмутимо заявил он. – И битое стекло.
-Сволочь, - выдохнул Ремус.
- Марш в спальню, Люпин, мы сейчас продолжим.
- Сволочь, - снова повторил Ремус и на непослушных ногах поплелся в спальню. Снейп задержался на кухне, подобрал с пола мантию, достал из кармана флягу и, поморщившись, сделал несколько больших глотков.
- А теперь вернемся к нашим бара… к нашим вервольфам, - хрипло рассмеялся он, догоняя Люпина и опрокидывая его на хлипкую кровать.
- Что ты пил?
- Зелье. Стимулятор. Лекарство. Не обращай внимания. Не задавай лишних вопросов, у нас тут не передача «Хочу всё знать», - говоря это, Северус покрывал шею Ремуса отрывистыми поцелуями.
- Ну хватит, - не выдержал Люпин, сбрасывая с себя прохладное, подвижное тело. – Не могу больше, хватит.
Он заставил Снейпа перевернуться животом вниз, навалился на него и перевел дыхание, опасаясь кончить от одного только прикосновения члена к белой узкой заднице партнера. Потом проложил дорожку из поцелуев, от шеи вниз, вдоль позвоночника – Северус выгибался ему навстречу, разом позабыв о своей невозмутимости.
- Вот так… вот так, - шептал Люпин. – Приподнимись… вот так.
Он раздвинул ягодицы Снейпа языком, затем влажным пальцем – нетерпеливо, но осторожно - и ещё раз повторил своё дурацкое «вот так», прежде чем насадить извивающееся тело на член. Северус низко, протяжно застонал; пальцы смяли простыню, слипшиеся волосы закрыли лицо.
- Не…бойся… я не сделаю больно, - пообещал Ремус, начиная медленно двигаться, и одновременно обхватывая рукой напряженную плоть Снейпа… а потом оказалось, что оба они дошли до границ своей выдержки и переступили эти границы практически одновременно – дернувшись всем телом, Северус кончил Люпину в ладонь, и этого факта оказалось достаточно, чтобы и Ремус перестал себя контролировать.
- Как же я тебя… ненавижу, - почти без голоса всхлипнул он, забывая о своем обещании быть осторожным, вонзаясь в податливое тело грубо и резко, раз, и ещё раз, и ещё. – Ненавижу. Ненавижу…
- Ненавидишь? Ты правда меня ненавидишь, Люпин? – шептал Снейп несколько минут спустя, в то время как его пальцы, жесткие от бесконечных зелий, ласково скользили по щекам Ремуса, стирая пот и – может быть – слёзы. – Не надо меня ненавидеть, я скоро умру. Я говорил тебе, я смертник. Меня уже поздно ненавидеть.
Губы Ремуса искривила злая улыбка.
- Умрешь? Правда? От чего же? – отрывисто спросил он, приподнимаясь на локте.
- Меня убьют. Я знаю, ваши планируют какую-то операцию на той неделе… не перебивай, не дергайся, да, мы знаем про Орден, и про то, что ты в Ордене – мы всех вас знаем, и про намеченную операцию тоже знаем… мы только не знаем деталей. Но пошлют туда меня. Он пошлет меня, Он разочарован во мне, и Он пошлет меня в вашу ловушку. Может быть, ты меня и прикончишь, Люпин. Как тебе такая перспектива?
- Всю жизнь мечтал, - процедил сквозь зубы Ремус. – Чего ты хочешь от меня, Снейп? Информации? Подробностей? Адреса, явки, пароли? Куры, млеко, яйка?
- Я ничего от тебя не хочу, параноик, - вздохнул Снейп. - Совсем ничего. Забудь.
Вероятно, алкоголь и интенсивные физические упражнения взяли своё, потому что в следующую минуту Снейп уже спал, уронив руку Ремусу на плечо – он отключился мгновенно, сразу, как умеют только маленькие дети и до предела измотанные люди.
Тикали старые охрипшие часы на каминной полке, ветер с моря качал занавески; Люпин молча смотрел в лицо Северуса, навсегда запоминая изгиб тонких губ, пятна лихорадочного румянца на острых скулах, тень ресниц, волосы, прилипшие к виску. И чем дольше он смотрел, тем неподвижнее и жестче становилось его собственное лицо.
Часы прокаркали четверть; половину; три четверти.
Ремус бесшумно поднялся, скользнул на кухню, поднял с пола свои вещи. Наскоро привел себя в порядок, подмел осколки бутылки, гранулы кофе и испорченные ингредиенты. И вернулся в спальню с охапкой снейповой одежды, сжимая палочку в руке.
-Рем? Это ты? – сонно пробормотал Снейп. – Я долго спал?
- Достаточно долго, чтобы пропустить прием своего лекарства, - негромко ответил Люпин. – Насколько я понимаю, тебе следовало пить его каждый час. Не перебивай, не дергайся, теперь уже поздно, а фляга у меня.
Он швырнул вещи на постель.
- Одевайся.
Северус потянулся за брюками, а Люпин отвернулся к окну.
- Всё было прекрасно, - заметил он. – И сценарий, и актерская игра, и минет, конечно. Ты не учел только одного, Сириус - оборотное зелье не меняет запах человека.
- Что?..
- Запах, Сириус. Ты пахнешь совсем не так, как Снейп.
Блэк – или, если верить глазам, всё ещё Снейп – тряхнул головой.
- И ты понял? С самого начала понял?..
- Нет, - признался Ремус. – Сначала меня обманул запах огневиски, он был слишком резким. Я понял, только когда поцеловал твою ладонь. Я не мог не узнать запах твоих рук, Сириус. Волк… не мог не узнать.
Люпин резко развернулся:
- Может, теперь объяснишь, зачем это всё понадобилось? – сухо спросил он. – Только правду, пожалуйста. С ложью на сегодня уже перебор.
- Я хотел тебя проверить, - буркнул Сириус, глядя в пол. – В Ордене есть предатель. Кто-то сдает нас Волдеморту – или людям Волдеморта.
- И ты думал, что это я?! – недоверчиво воскликнул Ремус. – Ты… ты мог предположить, что это – я?! А зелье… где ты взял зелье? Где ты нашел волосы Северуса?.. Как тебе вообще пришло в голову так… так… - он запнулся, не находя слов.
- Зелье стащил у Лили, она варит понемногу для Ордена. А клок волос выдрал у твоего ненаглядного Северуса ещё в школе. И припрятал на всякий случай – как знал, что пригодится. Хочешь ещё что-нибудь спросить?
Ремус покачал головой. О чем ещё можно спрашивать после услышанного, он не знал.
Лицо Снейпа пошло волнами, исказилось, растаяло, и Люпин, закусив губу, отвернулся снова, чтобы не видеть этого зрелища.
Чужая волшебная палочка уткнулась ему в затылок.
- Прости, Рем. Но мне придется лишить тебя самого драгоценного твоего воспоминания. Обливиэйт.
***
- Да тише ты, Сириус, Лили услышит! А я говорил тебе, что это идиотская идея, но ты же упрямый чокнутый псих, тебе надо было убедиться лично! И как, убедился?
- Ему нельзя верить, Джеймс, мы не можем ему верить, ты бы видел, как он смотрел… на него.
- Ну и хрена ль с того? Смотреть – смотрел, но ничего не сказал. Видимо, ты был недостаточно хорош, «Северус»!.. Тссс, да уймись ты, Бродяга, я тебя подкалываю, неужели не понял? И хватит пить, из ушей уже скоро польется.
- «Недостаточно хорош»? – заплетающимся языком переспросил Блэк. – Что бы ты смыслил… тебе, может, воспоминания показать, если не веришь? Если бы меня не срубило там, он бы повёлся, я тебе клянусь, он бы повёлся, он бы всё ему разболтал!
Джеймс поднял руки, словно защищаясь:
- Нет-нет-нет, уволь. Смотреть, как наш тихоня Ремус трахает Нюниуса во все дыры? Да меня сначала вывернет наизнанку, а потом я стану импотентом. На всю оставшуюся жизнь.
Он мягко отобрал у Сириуса стакан с огневиски.
- Серьезно, дружище, хватит. Я не знаю, за каким дементором ты это всё затеял. Может, затосковал без Люпина, может, приревновал – не моё дело. Только эксперимент твой идиотский ничего не показал, понимаешь? Он знал, что это ты. И смотрел он на тебя, и трахался с тобой, и всё, что мог разболтать, разболтал бы тебе. Тебе, понимаешь, придурок?
- Мы не можем ему верить. Надо всё переиграть, Джеймс. Переиграть по-тихому, и чтобы никто не знал, - упрямо проговорил Сириус.
Джеймс Поттер вздохнул, сдаваясь.
- Ладно. Поговорим об этом завтра.
- Обещаешь или отмазываешься?
- Обещаю. Протрезвеешь – поговорим.
2.05.2011
Кто не спрятался, я не виноват.
читать дальше
* Q.E.D. (quod erat demonstrandum) — «что и требовалось доказать». Латинское выражение, обозначающее завершение доказательства теоремы.
- Послушай, ты не можешь этого сделать.
- Могу. И сделаю.
- Это идиотизм. Неужели ты сам не понимаешь, какой это идиотизм?!
- Почему?
- Потому что.
- «Потому что». Блистательный аргумент. Нет, это ты меня послушай: я всё продумал. Это нормальный план, вот увидишь. У нас есть зелье…
- Она убьет нас, если узнает. Тебя – так точно убьет.
- Не убьет. Не узнает. Ты ведь не скажешь ей, правда?
- Ты чокнутый. Вспомни, ты два года назад чуть не блеванул, когда мы обсуждали это.
- Меня и сейчас блевать тянет. Поэтому я беру с собой вот эту славную бутылочку огневиски, призванную притупить мою чувствительность. И потом, дружище, тогда это было баловство, а сейчас речь идет о серьезных вещах. Ставки, знаешь ли, выросли.
- Ты ничего от него не добьешься.
- Спорим?
- На что?
- На желание. Я ещё подумаю, чего с тебя запросить.
- Ладно. Принимается. Спорим. Но ты всё равно чокнутый.
***
Был вечер. То замечательное время суток, когда некоторые молодые люди заканчивают работу и предвкушают вечер с хорошей книжкой, а нормальные молодые люди собираются на пиво с друзьями или на кофе с подругой. Ремус отодвинул на край стола очередную партию коричневых бумажных пакетов и присел на табурет, стягивая с рук перчатки. Подруги у него не было, с друзьями в последнее время тоже как-то не складывалось, да и свободных денег, чтобы тратить их на кофе или пиво, в ближайшем будущем не предвиделось. Зато в гостиной его ждал сборник маггловской английской прозы начала века, до полнолуния оставалась почти неделя, а в кармане лежала четверть шоколадной плитки. В общем, жаловаться на жизнь оснований не было.
Стук в дверь заставил его вздрогнуть. В эту дверь вообще редко стучали, и уж точно никогда не барабанили так отчаянно. Ремус взял со стола палочку и бесшумно прошел в прихожую. Стук перешел в неуверенное поскребывание, а потом – в невнятное требование:
- Люпин, открой. Я знаю, что ты там.
Не веря своим ушам, Ремус распахнул дверь и замер с палочкой наготове.
- Ты?
- Я. А ты кого ждал?
- Я никого не ждал, Северус, - ровным голосом отозвался Люпин. – Как ты меня нашел?
- Невелика хитрость, - фыркнул Снейп. – Войти дашь, нет?
Ремус посторонился, пропуская незваного гостя в прихожую, и только тогда понял, что тот здорово набрался – в дверях его шатнуло, и он был вынужден вцепиться Люпину в локоть, чтобы не упасть. Запах огневиски мгновенно наполнил помещение. Ремус поморщился.
- Так, - сказал он, одной рукой придерживая Снейпа, а другой запирая дверь. – Идем-ка на кухню, приятель. Тебе нужен кофе.
Конечно, дешевую растворяшку, приобретенную в маггловской лавочке, не стоило называть гордым словом «кофе», и стыдно было предлагать гостям. Но ничего более подходящего Люпин предложить не мог, в то время как Снейп определенно нуждался в большой кружке чего-нибудь отрезвляющего.
Пока чайник пыхтел на плите, набирая обороты, Ремус молча изучал худое нервное лицо сидящего перед ним человека – полускрытое, как всегда, черными прядями длинных волос.
- А ты храбрый, Ремус Люпин, - сообщил Снейп; пьяные глаза блеснули и снова погасли. – Или просто дурак. Или храбрый дурак. А вдруг я пришел тебя убить? Я же дерьмо слизеринское, сторонник Сам-Знаешь-Кого, и вообще. Зачем такому хорошему мальчику, как ты, впускать меня в дом?
- А ты пришел меня убить, да? – поинтересовался Ремус, открывая банку кофе. Сухие гранулы с шелестом посыпались в чашку. – Положим, у тебя есть основания, Снейп. Но сначала ты всё-таки выпьешь кофе, протрезвеешь и расскажешь мне, с чего это тебя потянуло на убийства именно сейчас. Ладненько?
- Нет, не «ладненько», Люпин! – рявкнул Снейп – так громко, что Люпин от неожиданности выронил ложку. – Не собираюсь я трезветь, я собираюсь напиться.
Он вытащил из кармана початую бутылку огневиски и потряс у оборотня перед носом. Ремус на глазок определил, что она полна на треть.
- Ну нет, - живо возразил Люпин. – Чего я точно не намерен делать, так это возиться с пьяным Пожирателем Смерти. Дай сюда.
Он попытался перехватить бутылку, но Снейп с неожиданной ловкостью отдернул руку. В следующую секунду на кухне завязалась короткая, но энергичная схватка. Банка с кофе опрокинулась, следом за ней на пол посыпались бумажные пакеты, заботливо расставленные Люпином на столе, звякнула ложка, а табурет жалобно скрипнул, разваливаясь. Ещё через мгновение стол был залит огневиски и усыпан бутылочными осколками, а Ремус с недоумением и испугом смотрел в перекошенное лицо Снейпа, нависающее над ним. Тонкие, но сильные руки бывшего слизеринца крепко сжимали запястья бывшего гриффиндорца.
- Даа, я Пожиратель Смерти, Люпин, я твой враг, я твой заклятый враг, я знаю твою тайну, а ты почему-то приводишь меня на кухню и поишь своим вонючим кофе, - прошипел Снейп. – А знаешь, почему? А я знаю, и я скажу тебе, почему, Люпин. Потому что ты в меня влюблён, и ты ничего не можешь мне сделать, даже если я тебе нож к горлу приставлю. Я прав?
Ремус почувствовал головокружение – то ли от запаха алкоголя, которым дышал на него Снейп, то ли от близости разгоряченного схваткой тела… или, может, от того, что ему в лицо только что проговорили то самое, заветное, что он считал своей страшной тайной.
- Я прав, Люпин? – повторил Снейп. И продолжил, не дожидаясь ответа. – Конечно, я прав, ещё бы я был неправ, химера тебя раздери, оборотень. Ты ж ещё в школе за мной бегал, как собачонка, вот только духу сказать правду тебе так и не хватило. И мне тоже… не хватило.
Снейп ослабил хватку и оттолкнул от себя Ремуса.
Люпин осторожно перевел дыхание.
- И ты пришел… сейчас? – тихо спросил он. – Пьяный? Чтобы сказать?
Снейп криво ухмыльнулся, не глядя на Люпина – он рассматривал тыльную сторону своей ладони, рассеченную осколком.
- Хочешь знать, почему сейчас, Люпин? А потому что я смертник. И ты смертник. Потому что мы оба смертники.
- Сядь, Северус, - попросил Ремус.
Снейп послушно опустился на уцелевший табурет и поднял на оборотня глаза.
Люпин присел на пол у его ног, бережно взял порезанную руку и поднял палочку.
- Эпискей. Я сошел с ума, Снейп? Или это какой-то жестокий розыгрыш? Я не понимаю.
- А тебе всё всегда надо понимать, да? – негромко осведомился Снейп. – Умница Ремус Люпин, осторожный Ремус Люпин, образчик сдержанности и здравого смысла. Мне уйти?
- Нет, - прошептал Ремус; перевернул руку Снейпа, которую всё ещё держал в своих руках, и поцеловал открытую ладонь. И замер, словно внезапно околдованный. Плечи его напряглись.
В глазах Снейпа мелькнуло выражение брезгливой жалости.
- Люпин? – окликнул он, когда молчаливая и неподвижная сцена показалась ему чрезмерно затянутой.
- Всё нормально, - Ремус поднялся с колен, выпустил ладонь Снейпа и улыбнулся – чуть горько и грустно. – Всё нормально, - повторил он.
- Не всё, - покачал головой Снейп. – Я рассыпал твой кофе и эту… ерунду в пакетиках. Что это, кстати?
- Заказ, - рассеянно ответил Ремус. – Ничего, я соберу потом.
- Заказ? Но тут всякая хрень… Крылья какие-то, цветочки, трава.
- Крылья поденки, немного растительных ингредиентов. Получу от аптекаря в Косом переулке пару монет.
- Ты вот этим зарабатываешь на жизнь? – недоверчиво спросил Снейп.
- Я вот этим зарабатываю на жалкое, бесцветное существование, - невесело улыбнулся Люпин. – И ещё даю частные уроки одному лоботрясу. Не у всех, знаешь ли, есть богатые любящие дядюшки – своевременно умирающие к тому же. Или влиятельные покровители с претензиями на господство в масштабах Британии. И на приличную работу берут не всех. Вот оборотней, скажем, не берут. Уж не знаю, почему.
Глаза Снейпа сузились.
- Моему, как ты выразился, покровителю нужны верные и способные люди. Оборотень ты или нет – вопрос другой.
- Неужели? А я слышал, ваша компания повернута на чистоте крови.
- Мало ли, что ты слышал! – резко возразил Снейп. – Я полукровка, если ты забыл, Люпин, и это не мешает мне…
- Хватит! – Люпин отвернулся, чтобы скрыть судорогу, пробежавшую по лицу. – Хватит. Ты, оказывается, пришел вербовать меня в Пожиратели? Довольно топорная попытка, Снейп. Я думал, ты умнее.
- Перестань, - Снейп шагнул и обнял Люпина за плечи. – Я не собирался тебя вербовать, просто хотел помочь. Живи как знаешь. Только живи. Здесь и сейчас… Ты зря разбил бутылку, Рем, нам обоим не помешало бы выпить. Тебя трясет, ты это знаешь?
Ремус почувствовал, как узкие ладони скользнули вниз по его груди, а сухие горячие губы коснулись шеи, чуть ниже затылка.
- Не надо, - пробормотал он. – Пожалуйста, не делай этого.
- Почему?
- Я не хочу.
- Неправда, Ремус. Ты очень этого хочешь.
Слышать, как этот голос произносит его имя – «Ремус» - мягко и немного хрипло – было невыносимо. До дрожи. Люпин зажмурился, а потом слабо кивнул, будто отвечая самому себе на какой-то важный вопрос, и накрыл руки Снейпа своими ладонями, впитывая объятие. Низкий смешок шевельнул волосы у него на затылке.
- Умница Ремус Люпин, - прошептал Снейп. – Умница…
Быстрые уверенные пальцы выдернули рубашку Ремуса из-под ремня брюк, и скользнули туда, под ремень, и безошибочно нашли дорогу под резинку трусов, и сомкнулись на основании члена. Судорожно всхлипнув, Ремус откинул голову Снейпу на плечо. Ноги его не держали.
- Посмеешь ещё сказать, что не хочешь этого?
Не отвечая, Люпин развернулся так, чтобы дать простор для действий своим рукам – и чтобы видеть лицо Снейпа; оно оказалось сосредоточенным и серьезным, словно Северус варил сложнейшее зелье на экзамене, а не делал…то, что он делал; и только расширенные зрачки в черных глазах выдавали его волнение.
- Если я испепелю твою одежду, это нанесет непоправимый урон твоему бюджету, Люпин? – насмешливо осведомился Снейп, в то время как его пальцы чередовали легкие поглаживания и осторожные пожатия. – Она мне мешает.
Откровенно говоря, Люпину было уже наплевать и на одежду, и на бюджет – он вообще уже не особенно воспринимал человеческую речь. Он слишком долго был один: отношения с Сириусом дали трещину вскоре после школы – невидимую, не названную, но ощутимую трещину; и встречи в штаб-квартире Ордена, или редкие дружеские пирушки с Питером и Джеймсом лишь подчеркивали этот разлад. На откровенное объяснение Ремус не решался – мешали одновременно гордость, трусость и скромность. Он утешал себя предположениями, что всё дело в его работе – сбор дешевых ингредиентов для мистера Херта отнимал дементорову тучу времени, а ещё ведь дела Ордена, и полнолуния, и длинные мучительные дни после полнолуний – видимо, вот такая она и есть, взрослая жизнь, такой и будет; кончились школьные годы чудесные, всё, привет… а у Сириуса наверняка есть занятия поинтереснее, чем опекать нищего приятеля-вервольфа. Легче от таких утешений не становилось. Раз или два Блэк появлялся у него на пороге, навеселе, с плиткой шоколада в кармане и недобрым блеском в глазах; такие визиты заканчивались торопливым агрессивным трахом в гостиной – отказать бывшему любовнику Ремус не смел - а потом Сириус уходил, бросив напоследок что-то вроде «Ты слишком много работаешь, Рем. Тебе стоило бы почаще вспоминать старых друзей».
- К химерам… одежду, - хрипло пробормотал Ремус, отбрасывая рубашку и выпутываясь из брюк; жесткая ткань тяжелой мантии Снейпа царапнула обнаженную кожу. – Твою тоже к химерам… пожалуйста.
… Он оказался именно таким, как Ремус и представлял себе – не раз и не два представлял. Тощий, бледный, с острыми коленками и локтями, весь слепленный из болезненно-ломаных линий, хрупкая поделка, голодный мальчишка с глазами загнанного зверя. И от того, что воображаемое так точно совпало с увиденным, Ремуса окатило горячей волной, и он едва сдержал стон – и не сдержал второй, когда Снейп опустился перед ним на колени и медленно провел языком по пульсирующему члену – от основания к головке.
- Не… не надо… не так. Не здесь, - попытался возразить Ремус и вцепился пальцами в стол, чтобы не упасть. – Здесь битое стекло…
Снейп поднял голову и усмехнулся.
- Забей. Забудь. И не смотри на меня так. Ты так смотришь, как будто я собираюсь тебя пытать.
Люпин беспомощно качнул головой и зажмурился – до красных пятен перед глазами, почти до слёз. Пытка длилась бесконечно долго, но каждый раз, когда Ремусу казалось, что он сейчас умрет, разлетится на осколки, Северус останавливался – будто задался целью свести оборотня с ума.
- Пожалуйста… прошу тебя, - пробормотал Люпин. – Северус, пожалуйста…
Снейп вскочил на ноги.
- Ты был прав, здесь неудобно, - невозмутимо заявил он. – И битое стекло.
-Сволочь, - выдохнул Ремус.
- Марш в спальню, Люпин, мы сейчас продолжим.
- Сволочь, - снова повторил Ремус и на непослушных ногах поплелся в спальню. Снейп задержался на кухне, подобрал с пола мантию, достал из кармана флягу и, поморщившись, сделал несколько больших глотков.
- А теперь вернемся к нашим бара… к нашим вервольфам, - хрипло рассмеялся он, догоняя Люпина и опрокидывая его на хлипкую кровать.
- Что ты пил?
- Зелье. Стимулятор. Лекарство. Не обращай внимания. Не задавай лишних вопросов, у нас тут не передача «Хочу всё знать», - говоря это, Северус покрывал шею Ремуса отрывистыми поцелуями.
- Ну хватит, - не выдержал Люпин, сбрасывая с себя прохладное, подвижное тело. – Не могу больше, хватит.
Он заставил Снейпа перевернуться животом вниз, навалился на него и перевел дыхание, опасаясь кончить от одного только прикосновения члена к белой узкой заднице партнера. Потом проложил дорожку из поцелуев, от шеи вниз, вдоль позвоночника – Северус выгибался ему навстречу, разом позабыв о своей невозмутимости.
- Вот так… вот так, - шептал Люпин. – Приподнимись… вот так.
Он раздвинул ягодицы Снейпа языком, затем влажным пальцем – нетерпеливо, но осторожно - и ещё раз повторил своё дурацкое «вот так», прежде чем насадить извивающееся тело на член. Северус низко, протяжно застонал; пальцы смяли простыню, слипшиеся волосы закрыли лицо.
- Не…бойся… я не сделаю больно, - пообещал Ремус, начиная медленно двигаться, и одновременно обхватывая рукой напряженную плоть Снейпа… а потом оказалось, что оба они дошли до границ своей выдержки и переступили эти границы практически одновременно – дернувшись всем телом, Северус кончил Люпину в ладонь, и этого факта оказалось достаточно, чтобы и Ремус перестал себя контролировать.
- Как же я тебя… ненавижу, - почти без голоса всхлипнул он, забывая о своем обещании быть осторожным, вонзаясь в податливое тело грубо и резко, раз, и ещё раз, и ещё. – Ненавижу. Ненавижу…
- Ненавидишь? Ты правда меня ненавидишь, Люпин? – шептал Снейп несколько минут спустя, в то время как его пальцы, жесткие от бесконечных зелий, ласково скользили по щекам Ремуса, стирая пот и – может быть – слёзы. – Не надо меня ненавидеть, я скоро умру. Я говорил тебе, я смертник. Меня уже поздно ненавидеть.
Губы Ремуса искривила злая улыбка.
- Умрешь? Правда? От чего же? – отрывисто спросил он, приподнимаясь на локте.
- Меня убьют. Я знаю, ваши планируют какую-то операцию на той неделе… не перебивай, не дергайся, да, мы знаем про Орден, и про то, что ты в Ордене – мы всех вас знаем, и про намеченную операцию тоже знаем… мы только не знаем деталей. Но пошлют туда меня. Он пошлет меня, Он разочарован во мне, и Он пошлет меня в вашу ловушку. Может быть, ты меня и прикончишь, Люпин. Как тебе такая перспектива?
- Всю жизнь мечтал, - процедил сквозь зубы Ремус. – Чего ты хочешь от меня, Снейп? Информации? Подробностей? Адреса, явки, пароли? Куры, млеко, яйка?
- Я ничего от тебя не хочу, параноик, - вздохнул Снейп. - Совсем ничего. Забудь.
Вероятно, алкоголь и интенсивные физические упражнения взяли своё, потому что в следующую минуту Снейп уже спал, уронив руку Ремусу на плечо – он отключился мгновенно, сразу, как умеют только маленькие дети и до предела измотанные люди.
Тикали старые охрипшие часы на каминной полке, ветер с моря качал занавески; Люпин молча смотрел в лицо Северуса, навсегда запоминая изгиб тонких губ, пятна лихорадочного румянца на острых скулах, тень ресниц, волосы, прилипшие к виску. И чем дольше он смотрел, тем неподвижнее и жестче становилось его собственное лицо.
Часы прокаркали четверть; половину; три четверти.
Ремус бесшумно поднялся, скользнул на кухню, поднял с пола свои вещи. Наскоро привел себя в порядок, подмел осколки бутылки, гранулы кофе и испорченные ингредиенты. И вернулся в спальню с охапкой снейповой одежды, сжимая палочку в руке.
-Рем? Это ты? – сонно пробормотал Снейп. – Я долго спал?
- Достаточно долго, чтобы пропустить прием своего лекарства, - негромко ответил Люпин. – Насколько я понимаю, тебе следовало пить его каждый час. Не перебивай, не дергайся, теперь уже поздно, а фляга у меня.
Он швырнул вещи на постель.
- Одевайся.
Северус потянулся за брюками, а Люпин отвернулся к окну.
- Всё было прекрасно, - заметил он. – И сценарий, и актерская игра, и минет, конечно. Ты не учел только одного, Сириус - оборотное зелье не меняет запах человека.
- Что?..
- Запах, Сириус. Ты пахнешь совсем не так, как Снейп.
Блэк – или, если верить глазам, всё ещё Снейп – тряхнул головой.
- И ты понял? С самого начала понял?..
- Нет, - признался Ремус. – Сначала меня обманул запах огневиски, он был слишком резким. Я понял, только когда поцеловал твою ладонь. Я не мог не узнать запах твоих рук, Сириус. Волк… не мог не узнать.
Люпин резко развернулся:
- Может, теперь объяснишь, зачем это всё понадобилось? – сухо спросил он. – Только правду, пожалуйста. С ложью на сегодня уже перебор.
- Я хотел тебя проверить, - буркнул Сириус, глядя в пол. – В Ордене есть предатель. Кто-то сдает нас Волдеморту – или людям Волдеморта.
- И ты думал, что это я?! – недоверчиво воскликнул Ремус. – Ты… ты мог предположить, что это – я?! А зелье… где ты взял зелье? Где ты нашел волосы Северуса?.. Как тебе вообще пришло в голову так… так… - он запнулся, не находя слов.
- Зелье стащил у Лили, она варит понемногу для Ордена. А клок волос выдрал у твоего ненаглядного Северуса ещё в школе. И припрятал на всякий случай – как знал, что пригодится. Хочешь ещё что-нибудь спросить?
Ремус покачал головой. О чем ещё можно спрашивать после услышанного, он не знал.
Лицо Снейпа пошло волнами, исказилось, растаяло, и Люпин, закусив губу, отвернулся снова, чтобы не видеть этого зрелища.
Чужая волшебная палочка уткнулась ему в затылок.
- Прости, Рем. Но мне придется лишить тебя самого драгоценного твоего воспоминания. Обливиэйт.
***
- Да тише ты, Сириус, Лили услышит! А я говорил тебе, что это идиотская идея, но ты же упрямый чокнутый псих, тебе надо было убедиться лично! И как, убедился?
- Ему нельзя верить, Джеймс, мы не можем ему верить, ты бы видел, как он смотрел… на него.
- Ну и хрена ль с того? Смотреть – смотрел, но ничего не сказал. Видимо, ты был недостаточно хорош, «Северус»!.. Тссс, да уймись ты, Бродяга, я тебя подкалываю, неужели не понял? И хватит пить, из ушей уже скоро польется.
- «Недостаточно хорош»? – заплетающимся языком переспросил Блэк. – Что бы ты смыслил… тебе, может, воспоминания показать, если не веришь? Если бы меня не срубило там, он бы повёлся, я тебе клянусь, он бы повёлся, он бы всё ему разболтал!
Джеймс поднял руки, словно защищаясь:
- Нет-нет-нет, уволь. Смотреть, как наш тихоня Ремус трахает Нюниуса во все дыры? Да меня сначала вывернет наизнанку, а потом я стану импотентом. На всю оставшуюся жизнь.
Он мягко отобрал у Сириуса стакан с огневиски.
- Серьезно, дружище, хватит. Я не знаю, за каким дементором ты это всё затеял. Может, затосковал без Люпина, может, приревновал – не моё дело. Только эксперимент твой идиотский ничего не показал, понимаешь? Он знал, что это ты. И смотрел он на тебя, и трахался с тобой, и всё, что мог разболтать, разболтал бы тебе. Тебе, понимаешь, придурок?
- Мы не можем ему верить. Надо всё переиграть, Джеймс. Переиграть по-тихому, и чтобы никто не знал, - упрямо проговорил Сириус.
Джеймс Поттер вздохнул, сдаваясь.
- Ладно. Поговорим об этом завтра.
- Обещаешь или отмазываешься?
- Обещаю. Протрезвеешь – поговорим.
2.05.2011
-
-
08.05.2011 в 21:43офтоп: у тебя опечатка - ЭпиКсей
-
-
09.05.2011 в 00:46Офф: там всё правильно.
-
-
09.05.2011 в 01:09Беру свои слова обратно.
-
-
09.05.2011 в 05:31а кое-кто прятаться и не собирался ))
Жестко, правильно, с глотком безнадеги, да и Блэк с Поттером вхарактерные весьма, как на мой вкус
-
-
09.05.2011 в 11:51Про оборотное становится понятно именно когда нужно.
Сначала дёрнуло "курка, млеко...", но он же читает маггловскую литературу, могут быть аллюзии.
Так сильно написано. Очень. Спасибо.
-
-
09.05.2011 в 12:55-
-
09.05.2011 в 13:09Про "курку-млеко"... оно вообще изначально писалось для себя, я не думала, что буду выкладывать. А потом решила выложить как есть.
-
-
09.05.2011 в 13:18neeta, а можешь сказать, когда?
-
-
09.05.2011 в 13:36До этого - только сигналы. Что-то не так, но что...
По-моему, идеально точно.
-
-
07.06.2011 в 22:09-
-
07.06.2011 в 23:57